- Да, - кивнул Макс, привычно сгущая воздух в удобный широкий диван и опускаясь на него.
Приглашающий жест и лёгкая дымка обрисовывали оставленное для Лиама место, но парень ничуть не удивился бы, если бы его друг остался на ногах. Он видел его сжимающиеся кулаки и искры в его волосах, ощущал вновь закипающий по мере речи адреналин и ожидал - что вопреки прежде высказанному сомнению Квинн всё же разнесёт пару-тройку скал. В этот раз Уолтерс не собирался его останавливать.
- Расскажи, - негромко проговорил он.
Голос Макса тоже звучал спокойно - и был в этом спокойствии вполне естественен и искренен. Оскорбления - в его ли адрес, или в адрес друзей - были первым, что перестало выводить парня из равновесия. Слова... они были лишь выражением эмоций - и не значили ничего, кроме того, что говорящий их испытывал. И хотя выслушивать подобное о человеке, ему близком, было неприятно, это не порождало ни обиды, ни злости. Разделять эмоции и отношение к конкретной личности было возможностью друзей - но не их обязательством.
- Почему ты искренне радовался на его казни. Почему называешь предателем и тварью. Почему столь страстно ненавидишь, что не просто готов, а жаждешь его повторного убийства - собственноручно. Почему считаешь, что я, вне всякого сомнения, ошибся, включив Ирриго в круг своих друзей. Не сдерживайся. Передо мной не стоит сохранять лицо. Расскажи всё... - повторил Макс. - Я хочу услышать.
Попытаться понять, что тобой движет, mein Freund. И есть ли тому ещё причины, или в твоей жизни до сих пор существует одна лишь Маура, и всё - абсолютно всё, что происходит, ты меряешь исключительно ею - без оглядки даже на неё.
[icon]https://i114.fastpic.ru/big/2021/0220/d6/ad9096f3307b1473890fac80a6f360d6.png[/icon][status]Глашатай новостей[/status]

Макс слушал, внимательно, не перебивая и не задавая вопросов. В них не было необходимости - свои взгляды, позицию и восприятие парень излагал предельно чётко и ясно. Отдельным удивлением, впрочем, очень приятным, стало то, что эмоции в речи Лиама не перехлёстывали через край - и что даже об Ирриго он говорил, быть может, не спокойно и ровно - но со всеми обоснованиями и без эпитетов, выражающих одну лишь только личную неприязнь. Поговорить с рассудительным и разумным человеком, который не является твоим же отражением в зеркале, было приятно вне зависимости от обсуждаемой темы, и Уолтерс позволил себе порадоваться этому тоже. И... слушал. Кивал, выражая согласие с некоторыми озвученными моментами. Улыбался, слыша столь традиционные... даже не заблуждения - скорее просто издержки воспитания и жизни в нормальном человеческом обществе. Штампы, повторяемые всеми вокруг и видимые ежедневно во множестве вариаций въедались в голову, и это было так нормально, так по-человечески, что непроизвольно вызывало у Макса улыбку. Он и сам некогда следовал аналогичному набору суждений если не полностью, то в значительной части. После того, как его неоднократно перемололо в крошку, многое не выжило - и теперь парень намеревался и другу слегка подпортить психику, сломав пару привычных шаблонов.
- Исчерпывающий ответ, - проговорил Макс после небольшого молчания, во время которого вновь думал о том, что если бы Лиам распознал Ирриго под иллюзией, дом бы ко всем грешным магистрам всё же превратился в пепелище.
Голос парня звучал серьёзно - это было не издевательство, и ни в коем случае не сарказм.
- Мне нечего переспрашивать, я понял твою точку зрения, - проговорил он, обнимая хмурого парня. - И мне очень приятно, что ты обо мне беспокоишься, хотя и жаль, что я служу причиной неприятных переживаний для тебя. Ты очень хороший друг, Лиам, - Макс всё-таки разжал руки и забрался на диван с ногами, устраиваясь удобнее, укладывая одну на сидение согнутой, а вторую, впрочем, тоже согнутую, хотя и в другой плоскости, ставя на стопу и задумчиво опираясь о колено подбородком. - Я рад, что ты есть в моей жизни, и что я знаю тебя столь близко, - продолжил парень, вновь подняв ради этого голову. - Но... тому, что в ней теперь есть Ирриго, и что я узнаю столь же близко его, я тоже рад. Не буду скрывать - мне хотелось бы, и между вами видеть если не дружбу, то хотя бы нейтральные отношения, - он развёл руками, покаянно, но едва ли сожалеюще. - Даже отрицать не буду, что это чистой воды эгоизм. И хочу попросить: не старайся быть для меня удобным, ладно? Я позвал тебя сюда не для того, чтобы заставить поменять мнение и привести к своей точке зрения - просто хочу поделиться тем, что в моей жизни успело произойти, и своим взглядом и восприятием. Сейчас - пока куча из недомолвок и следствий из них не накопилась, как снежный ком. Она и так уже какого-то непотребного размера... - Макс поморщился, - хотя я не скрывал умышленно - всё как-то не приходилось к слову. Но я в самом деле не думал, что Ирриго для тебя настолько знаковая персона. Мура не делала на этом акцента в своих рассказах, с тобой мы Пограничье тоже как-то не слишком обсуждали, тем более - в таком ключе. К Ами ты лоялен даже больше, чем я... - парень вздохнул. - Ладно, начнём по порядку, если ты не против? И сначала - о нескольких вещах, которые обратили на себя моё внимание. Ты говорил о том, что все люди... эм... существа, к которым ты не питаешь негатива даже после покушений на вашу с Мурой жизнь и прочих совершённых в ваш адрес пакостей, в итоге повели себя правильно. Раскаялись, сожалели и далее в том же духе. Что это тебе понятно. Так вот... именно потому, что тебе понятна эта схема поведения, из-за того, что она совпадает с той моралью, в соответствии с которой ты привык воспринимать и действовать, тебе и кажется это правильным. Понимаешь? Люди мыслят штампами - такова наша природа. Сознание экономит ресурсы, и вместо того, чтобы прорабатывать каждую ситуацию так, как следует, оно стремится вписать её в один из имеющихся в наличии шаблонов, а если это удаётся, то сразу выдаёт вердикт. Пнул на улице котёнка - злой человек. Помог бабушке за спасибо или даже без оного - хороший и добрый. И таких клише - миллион, на все случаи жизни. Родители, окружение, общество вписывают их в нас постоянно - даже не всегда желая того. Это не хорошо. Это не плохо. Это просто так. Такая привычность суждений создаёт нам комфортную жизнь, избавленную от лишних дилемм, сомнений и прочих моральных перегрузок, - Макс перевёл дыхание и поинтересовался. - Не очень загружаю? Я тоже начал с отвлечённых вещей, но осознание этого важно для того, чтобы смогли услышать друг друга в дальнейшем. 
[icon]https://i114.fastpic.ru/big/2021/0220/d6/ad9096f3307b1473890fac80a6f360d6.png[/icon][status]Глашатай новостей[/status]

Макс, слушая это, кивал с ещё большим энтузиазмом, чем прежде и едва ли не жмурился от удовольствия. Анализ, рефлексия... это было совершенно прекрасно. И за одно то, что Лиам на это не просто способен, но ещё и успешно воплощает на практике, хотелось затискать его, словно плюшевого медведика, в приступе благодарности и умиления. Но парень воздержался от этого безобразия, понимая, что тогда разговор либо накроется в принципе, либо свернёт не туда.
Сдерживался парень, по мнению Уолтерса, тоже зря. Здесь он едва ли мог что-то повредить, а сам Макс был уверен, что при необходимости успеет прикрыться щитом. Впрочем, вариант, в котором не успеет, его тоже не сильно тревожил - рядом с мастером пространственной магии, который может одним движением через пространство достать исцеляющее зелье из домашней аптечки, ожог-другой не был столь критично значимым. Одежду починить он мог и сам. Но, раз высказав предложение не стесняться, парень больше не повторял его. Его мнение оставалось его мнением - а у Лиама на этот счёт могли быть свои соображения, и они имели ровно такое же право на жизнь.
- Насчёт эмоций и мнения ты не прав, - качнул головой Макс, объективное заблуждение решив всё же поправить. - У Ирриго есть и то, и другое. Просто эмоции он ещё при жизни привык скрывать с этой их бесконечной Игрой с большой буквы, и эту привычку... теперь уже, думаю, и не изживёт. А мнение, - парень хихикнул, - мнение стоит спрашивать. Ирриго не привык его кому бы то ни было навязывать. Но если пообщаться ближе, окажется, что оно вполне имеет место существовать. Да ты и сам только что мне рассказывал про довольно яркое выражение его личного выбора и мнения. На балу, с пострадавшими людьми. Ирриго вовсе не робот... И сострадания с сочувствием не лишён. И он вполне отдаёт себе отчёт в собственных поступках и их последствиях - тоже. Просто для него быть палачом - это работа. Профессия. Такая же, как для меня... хотя нет, - Макс тряхнул головой, - я сейчас раздолбай, который при исполнении периодически творит всякую дичь, и аврор из меня откровенно средний. Если бы нас не Ралей возглавлял, меня бы давно уволили ко всем грешным Магистрам. И хорошо, если к ним, а не к дементорам в Азкабан. Так, как Ирриго относится к работе, я в своё время учился. С максимальной ответственностью и старанием. Со стремлением сделать всё столь идеально, сколь это возможно. Поэтому он и жалел, что его казнь отдали Руфину. У него нет ни изящества подхода, ни красоты в подаче процесса, ни общего чувства стиля в страданиях и смерти. Позор профессии, в общем. Медбратом ему надо быть, а не палачом! - Макс возмущённо махнул рукой, а затем вновь устроил её на колене. - Ладно, не мне в общем кипятиться. Император это выбрал - он пусть и пожинает заслуженные плоды. И сидит без людей с квалификацией. Возвращаясь к Ирриго: он не раскаивался в содеянном, потому что ему просто не в чем было раскаиваться. Он выполнял свою работу - не больше того и не меньше. И делал это прекрасно... - глаза парня чуть затуманились, и он выдохнул длиннее, чем диктовал размеренный ритм. - Исключительного мастерства специалист...
На несколько секунд повисла пауза, характерная для накативших воспоминаний. Макс смотрел перед собой с выражением сияюще-безоблачного блаженства на лице, закусив губу едва не до крови, потом встряхнулся вновь.
- В плане эмоционального восприятия - да, это похоже на "я сходил в магазин", - продолжил он. - Рутинное действие, субъективно не несущее в себе ничего особенно выходящего из рамок обыденности. Работа... Для палача она изначально подразумевает причинение физической боли и психологические травмы жертв. Это специфика профессии, как риск получить ожоги у пожарных, как необходимость вручную возиться с трупами для патологоанатомов. Как шанс попасть под проклятье или периодически возникающую необходимость подвергать опасности гражданских, а то и сознательно жертвовать кем-то из них ради того, чтобы поймать преступника, у авроров. Это либо принимаешь как должное - и работаешь, либо нет - и уходишь. Ну либо работаешь, отрицая азы профессии, и зарабатываешь себе невроз вплоть до психиатрического диагноза, - Макс пожал плечами. - Ирриго свою профессию принимает вполне. Не стыдится, и ничего крамольного или преступного в ней не видит.
[icon]https://i114.fastpic.ru/big/2021/0220/d6/ad9096f3307b1473890fac80a6f360d6.png[/icon][status]Глашатай новостей[/status]

- Я уже учусь, - вот теперь, пожалуй, и поза Макса стала чуть более напряжённой, а взгляд - сосредоточенным.
Ожоги были во всех отношениях крайне неприятны, и получать огненной волной по лбу парню не хотелось ровно так же, как и прежде - знакомиться с файерболлом. Так что Уолтерс наполовину сознательно, наполовину - непроизвольно, следуя инстинкту самосохранения, готовился закрываться. Не то чтобы он думал, что Лиам захочет ему навредить - но эмоции штука тяжело контролируемая. А стихийный выплеск мага огня и тьмы - тем более. О том, как может покорёжить пространство, если подключится ещё одна профильная магия, Макс старался не думать. Трансфигурация была обратима, проходила безболезненно и особо его не беспокоила, а вот размазывания между двумя точками или пребывания в петле можно было и вовсе не пережить.
- Даже что-то получается. Хотя это заслуга исключительно магии снов, которая компенсирует все огрехи одним моим желанием. Навыки работы руками, по-человечески мне ещё нарабатывать и нарабатывать, да и со знанием анатомии у меня не так чтобы очень блестяще. Вот уж не думал, что когда-то стану столь плотно её изучать, но... - он развёл руками. - Никогда не знаешь, куда тебя занесёт. И, разумеется, мы обсуждали пытки. Вот прямо процесс. Ирриго даже был столь любезен, что поделился своими записями и подборкой полезной литературы. С этого началось наше знакомство. Мне очень хотелось "осчастливить", - вся переносность значения этого слова прозвучала в голосе парня свинцовой мрачностью, - энное количество людей, которые столь старательно помогали одной известной тебе Сволочи. Но у меня на тот момент был изрядный пробел по части достойных кошмаров. И я очень просил Муру найти мне хорошего палача. В сущности, Ирриго был в какой-то мере случайным выбором. Я вспомнил его по её рассказам и привёл в пример как возможную планку уровня. Она сказала, что тот не канул в небытие, и теоретически Ами может свести нас с ним. Я попросил устроить встречу. Мура отговаривала... - задумчиво проговорил парень. - Но всё же согласилась, когда я изложил ей свои аргументы и убедил, что решение обдуманно и взвешенно. Мы превосходно тогда поговорили о психологии страха. А потом я познавал его мастерство... - голос Макса вновь окрасился мечтательной тягучестью, а губы изогнулись, приподнимаясь в улыбке. - Знаешь, когда тобой занимается профессионал такого уровня - это адски больно. Но в то же время невероятно, симфонически прекрасно. Мало с чем сравнимый по силе и яркости опыт. Мне искренне жаль, - он вздохнул, - что его мало кто способен по-настоящему оценить.
[icon]https://i114.fastpic.ru/big/2021/0220/d6/ad9096f3307b1473890fac80a6f360d6.png[/icon][status]Глашатай новостей[/status]

Макс ждал - сидя всё на том же воздушном диванчике - откинувшись на спинку и укутавшись в воздушный же плед. Если прежде тепла, прихваченного из дома хватало, да и в мастерской он под конец изрядно перегрелся, то вскоре после отбытия Лиама наверх весь холод зимних гор парень в своей относительно лёгкой куртке, годной скорее на осень, ощутил. И принял соответствующие меры магическим путём.
Ни остановить друга, ни мешать ему выплёскивать скопившиеся эмоции Макс не думал и не собирался. Не тогда, когда столь ошеломляющие новости его же стараниями сыпались на парня одна за другой, доводя его до кипения практически в буквальном смысле слова. Подобную вспышку стоило пережить как шторм, чтобы после улёгшегося шквала эмоций проявилось принятие, или непринятие - как повезёт, но в любом случае что-то более глубокое и определяющее дальнейшее.
Переживать этот шторм парень в целом был готов, но... Лиам рассудил иначе. И Макс терпеливо ждал его возвращения, а когда знакомая фигура спустилась обратно с небес, потянул его к себе. Совершенно беспардонно, сначала - подхватив воздухом, потом, как дотянулись руки, захапав ими, устраивая рядом:
- Иди сюда, - позволять другу второй раз зажиматься где-то на дальнем краю дивана, дистанцироваться и не приведи грешные Магистры всеми Орденами ещё счесть, что он обиделся, Макс совершенно не хотел.
Плед растянулся, укутывая, уберегая от холода. Как Лиам, которого он вообще вытащил из дома в домашнем же виде, не окоченел прежде, Уолтерс особо не думал. В конце концов, огненный маг имел все возможности пережить любой мороз в любой одежде. Но сейчас, глядя на его выжатый вид, Макс понимал, что последним, чего его друг будет заниматься в ближайшее время, станет магия. И заботился сам.
- Держи, - в руки парня оказалась почти столь же бесцеремонно всунута тёплая бутылка, в которой, приглядевшись, можно было без труда узнать тару сливочного пива, продаваемого в "Трёх Мётлах".
В столь сжатые сроки напиток принесла ему И-дон, которую Макс разбудил, погладил и без зазрения совести послал в Хогсмид, снабдив деньгами и инструкциями - сам он не рискнул оставлять наблюдательно-ожидательный пост, а питомица во всех отношениях была отличным кандидатом в курьеры. Мадам Розмерта была ведьмой, видевшей многое, так что парень небезосновательно рассчитывал, что она не испугается примелькавшегося уже за столько времени в округе фамилиара, и обслужит змейку как обслужила бы его.
Возможно, в столь непростой ситуации был бы уместен напиток немного покрепче. Но пить нечто подобное без закуски Макс предпочитал не в этом мире, а закусывать, то бишь наедаться, сейчас не стоило. Впереди их ждала трапеза, приготовленная щедрым и старательным домовым, и парень совершенно не хотел получить скандал от Афанасия на тему того, что его стряпню не ценят. Тем более что это была неправда, и размениваться на магазинные и столовские блюда при такой альтернативе было просто кощунственно.
- Выпей, лучше мелкими глотками. Голос сорвал?
Предположить это было нетрудно. Достаточно было вспомнить собственный опыт продолжительного крика и соотнести его с исходным состоянием Лиама, обещавшим если не истерику, то серьёзный выплеск.
- Если горло болит, не говори ничего, кивни, я поправлю.
Изучал Макс не только конспекты Ирриго, но и записи Арбора - столь же вдумчиво, с тем же старанием. И дневники мастера-артефактора тоже шли ему впрок. Конечно, до таких шедевров как исцеляющая сфера парню было далеко - и он вообще не был уверен, что сможет создать нечто подобное, всё же зачарование было не совсем его профилем. Но некоторые полезные принципы в прежде абсолютно провальной сфере целительской магии Макс для себя почерпнул. И с неглубокими и не слишком обширными травмами уже вполне при надобности управлялся. И теперь - ожидая ответа от Лиама, оон активировал энергозрение и взялся плести узор. Разбитые в кровь костяшки парня Максу решительно не нравились и оставлять их в таком состоянии он не собирался.
[icon]https://i114.fastpic.ru/big/2021/0220/d6/ad9096f3307b1473890fac80a6f360d6.png[/icon][status]Глашатай новостей[/status]

Законченный узор вспыхнул золотисто-светлым сиянием, окутывая руки Лиама, словно впитываясь в повреждённые ткани. Придавая клетками силы и желания делиться быстрее, восстанавливая утраченное. Десяток секунд - и пальцы парня хоть и выпачканы кровью по-прежнему, вновь невредимы и целы. А Макс принимается за новый узор. Что голос Лиам таки сорвал, стало очевидно при первой же его попытке заговорить. А этот упрямец вместо того, чтобы помолчать и подождать лечения продолжил калечиться новыми вопросами. Словно мало ему было боли, которую он себе уже причинил. Впрочем... Макс по себе знал, что временами боли в самом деле бывает мало. И что случаются моменты, когда именно она бывает желаннее всего.
- Я не знаю, почему, - парень качнул головой. - Это вряд ли тот ответ, который ты хотел бы услышать, но я не могу дать другого. Этому нет какого-то однозначного и разумного объяснения. Я верю Ирриго просто потому, что верю. Он ничего мне не обещал, не приносил никаких клятв, не давал гарантий... Скорее даже наоборот - он всегда оговаривает, что его может вызвать Ами, и тогда он будет безотложно занят. Больше того, я практически уверен, что если вдруг какой-то её приказ будет направлен на причинение мне вреда - он выполнит его, не дрогнув. Скажет что-то вроде "извини, я должен сделать с тобой то и это" - и сделает. Потом, если приказ не будет предполагать иного, поможет избавиться от последствий. И чаю нальёт. А я приму, - Макс пожал плечами. - И буду благодарен за чай. Ирриго потрясающе его готовит... Это не те отношения, которые обычно понимаются под дружбой, да? - он улыбнулся. - Никаких послаблений для ближнего круга, никаких исключений перед лицом внутренних принципов, никакой смены приоритетов, когда дело касается друзей. Но именно это, наверное, сподвигает верить. Это честность - во всех отношениях. Без дарования ложных надежд, без попыток выглядеть лучше в чужих глазах. Хотя, может быть, и не это... - Макс доплёл второй узор, и новая вспышка золотого света окутала уже шею Лиама, залечивая горло.
Парень в задумчивости посмотрел на свои руки, вокруг которых клубились облачка маны, оставшейся от творимой магии, более густые и плотные, чем рассеянный фон, а затем деактивировал энергозрение. И открыл вторую бутылку сливочного пива - для себя.
- Может быть, дело в другом, в субъективном... Когда я впервые его увидел, Ирриго напомнил мне сэра Шурфа. Лонли-Локли, из Ехо, - уточнил Макс.
Он не помнил, встречался ли Лиам с Мастером Пресекающим Ненужные Жизни в свой визит, не помнил и рассказывал ли о нём сам в достаточных деталях, а потому решил немного пояснить суть впечатления.
- Это было почти равнозначное воплощение идеальности, совершенства - в действиях, в их отсутствии, в молчании и в словах. Даже глазами дер Тода, которыми я тогда смотрел, он казался таким. И мысль о том, что подобный человек способен нарушить заключённый договор, предать своё слово, была бы столь кощунственна, что даже не приходила. В целом... мало что изменилось, - парень сделал глоток карамельно-сладковатого напитка. - Разве что я узнал, что он не столь убийственно непроницаем, как сэр Шурф. Если же апеллировать к фактам... Ирриго не давал мне ни единого повода сомневаться в себе. В его словах никогда не было ни малейшего противоречия. В его действиях я ни разу не видел противоречия словам. Хотя возможно, всё ещё проще, - Макс тряхнул головой. - И дело просто в том, что я хочу ему верить. А вот почему я этого хочу...
Парень чуть помедлил, прикидывая, с какой стороны начать. Отпил ещё немного сливочного пива.
- Это совсем неразумное желание, - предупредил он. - Оно в полной мере продиктовано моими эмоциями, и в теории ты можешь оказаться прав в том, что я ошибся в выборе. На практике же, - Макс вновь пожал плечами, - я навряд ли изменю точку зрения, пока жизнь не ткнёт меня носом в неоспоримые доказательства. Собственно, я хочу ему верить потому, что считаю другом. А почему так... Попробую рассказать по порядку. Мы с Ирриго встретились стараниями Муры и благоволением Ами, ну об этом я уже говорил. О том, что мы обсуждали пытки, психологию страха и работу палача, кажется, тоже... Знаешь, - парень чуть склонил голову, долгим взглядом окидывая Лиама, - на самом деле одной этой беседы за чаем уже было достаточно для того, чтобы я хотел продолжить наше с ним общение и желал новых встреч. Мало кто мог выдержать мою занудную натуру долго, а Ирриго не выдерживал - он получал удовольствие, так же, как и я. Столь обстоятельные, столь вдумчивые и внимательные к частностям люди - редкость. Я был счастлив, что повстречался с одним из них. Не возьмусь утверждать о его чувствах, но он тоже был не против дальнейших бесед и совместных визитов на приёмы. Вполне возможно, что мы сдружились бы и так - просто по совпадению темпа восприятия мира и угла зрения на него. И меня едва ли смутил бы тот факт, что Ирриго - палач. Общество жестоко табуирует эту профессию, хотя само же и порождает её, так же, как проституцию, наркодилерство, и ряд иных вещей. Однако когда приходит понимание, что мораль - условна и полностью искусственна, отвечая лишь текущим стандартам и предпочтениям общества, начинаешь чуть иначе видеть вещи. Продавать секс за деньги - аморально и активно порицается. А продавать за деньги внешность, чем занимаются, например, фотомодели - уважаемо и почётно, даже служит предметом зависти юных дев. Продавать профессионализм, силы и время - нормально, общество живёт этим, и все пользуются услугами стоматологов, парикмахеров и представителей десятков профессий, и близко не считая, что это плохо. А я между всем этим не вижу столь уж радикальной разницы, которая оправдала бы наложение табу. Почти так же и с работой палача, - парень вздохнул. - Её табуируют, а работу авроров превозносят. Хотя если есть система судопроизводства, определяющая наказания, должны быть и те, кто будет воплощать эти наказания в действительность, вне зависимости от имён. И если меня хотя бы раз включат в состав конвоя к Азкабану или в число тех, кто препровожает обречённых к дементору и контролирует поцелуй, меня вполне официально тоже можно будет именовать палачом. Уже не в качестве милого хобби, которое я под настроение применяю ко всяким подонкам, а также так или иначе напросившимся людям, а в полном соответствии с исполняемой работой. Эпохи меняются - а суть остаётся, просто заматывается в другую обёртку. И говорить о том, что я буду действовать по закону, что преступники заслужили подобное, что казнь по приговору Визенгамота - не убийство, это просто оправдание для успокоения совести. Смерть - это смерть. Пытка - это пытка. Соседство с дементорами - одна из худших, особенно в длительном сроке. От этого теряют человечность и сходят с ума... Мы обрекаем людей на это ради порядка. Но порядок - это такая же условность, как мораль. Всё зависит от точки зрения... Для тебя авроры хороши. Для криминальной банды - зло, которое их притесняет, не давая устанавливать тот порядок, который хотят видеть они. И для матери, сестры или возлюбленной посаженного в Азкабан преступника, мы - тоже зло, поскольку испортили им жизнь. Нарушили привычный уклад, не проявили милосердия, сослали в ад на земле. Люди склонны обелять себя и близких в собственных глазах. И очень строго судить всех остальных... Ладно, я отвлёкся, - Макс вновь тряхнул головой. - Возвращаясь к теме. После разговора мы перебрались в мастерскую, и Ирриго проявил невероятный такт, позволив мне вволю отвлекаться на рассмотрение устройства артефактов, которые он использует в работе, и которые мне показал в продолжение разговора. И сделал невероятно щедрый подарок, вручив для изучения записи своего коллеги по Ордену, эти артефакты изготовившего, вместе с остальной полезной литературой. Мне было безумно стыдно так тратить чужое время, учитывая, чего ради я вообще пришёл, а он... он говорил, что всё нормально, что у меня есть столько времени, сколько мне требуется, и ждал. Терпеливо и спокойно. И только отмахивался от всех моих благодарностей, совсем ничего не прося взамен, ни прямо, ни косвенно. Ему ничего не надо было от меня вот так, по долгу - ни вещи, ни услуги, ни обещания. И если бы я прежде не захотел пообщаться с ним теснее, я воспылал бы этим желанием в тот момент. Хотя бы ради того, чтобы не только лепетать слова благодарности, но и сделать что-то, действительно весомо приятное. Впрочем... - парень качнул головой, - и это можно назвать только предпосылкой возможной дружбы. Бескорыстные подарки здорово располагают к человеку, но их недостаточно, чтобы мгновенно образовались отношения... Ты ещё не устал меня слушать? - Макс улыбнулся. - Я говорю и говорю, а между тем это - не более чем почва. До зерна я пока так и не дошёл.
[icon]https://i114.fastpic.ru/big/2021/0220/d6/ad9096f3307b1473890fac80a6f360d6.png[/icon][status]Глашатай новостей[/status]

Макс негромко рассмеялся, делая очередной глоток сладковатого сливочного пива.
- Это верное впечатление, - кивнул парень. - Если воспринимать Ирриго только сознательно, примерно так и выходит. Идеальность. Выверенность. Вежливость. Дистанция и точность. Это всё свойственно мало кому из людей. Это не норма в ежедневном общении. Это странно и ассоциируется с механизмами всех сортов. Это... правильно, да. Это всё в нём есть...
Макс помедлил, не зная, как облечь собственные мысли, чувства и понимание в конкретные слова. Склонил голову, вновь разглядывая руки Лиама, с которых стоило бы смыть следы засохшей крови. Его не раздражала неидеальность неоконченного дела, но они могли вызвать вопросы... ненужные. Лишние.
- Но из того, чего не видишь ты... - парень вновь улыбнулся. - Я просто вижу в нём человека. Такого же, как я сам. Тем более что когда мы впервые встретились, я и сам не был слишком эмоционален. Ты помнишь, я думаю... Мы были в чём-то очень похожи. Ирриго отставляет в сторону чувства и прячет их, как нечто непозволительное и ненужное. Я тогда просто не был в состоянии чувствовать что-то, кроме поверхностных колебаний. В сущности, был таким же големом, только направляло меня не совершенство, а смерть.
Макс вновь отставил в сторону бутылку и принялся плести очередной узор, в этот раз не потрудившись даже активировать энергозрение. Работать вслепую было полезно, да и Агуаменти было изучено им давным давно.
- Касательно дружбы... я говорил, что мной названное - это скорее предпосылки к ней, нежели причина подружиться так, с одной встречи. И всё же... да, в некотором смысле ты уловил верно. Для меня весомо и значимо подобное: поговорить о том, что вызывает интерес, не задумываясь о том, принято это обществом или нет; не беспокоясь, что этот интерес или какие-то мои слова будут восприняты превратно; видя в собеседнике встречную увлечённость беседой, а не подспудную тревогу о том, с каким чудовищем или безумцем он связался. Даже Мура тогда... - он поморщился и оборвал предложение, так ничего и не сказав. - Неважно. Она по итогу выполнила мою просьбу, за одно это я ей очень благодарен. И знаешь... вот это "ничего не попросил взамен" для меня тоже довольно показательно. Это характеристика человека: либо как в высшей степени порядочного и бескорыстного, либо как расчётливого и дальновидного. Ирриго... - Макс рассмеялся. - На самом деле и то, и другое. Он не пушистая белая зайка, не думай, я не идеализирую его. Но в отношении меня тогда он всё же проявил безумную щедрость. И, пожалуй что, доброту.
Небольшой фонтанчик воды выплеснулся из пальцев парня, окончившего узор, собираясь в сгустившуюся воздушную чашку. Порывшись по карманам, но ничего в них не найдя, Макс пожал плечами и, вытащив руку из рукава куртки, намочил его край и принялся стирать засохшую кровь с чужих пальцев.
- Но я продолжу дальше. После того, как я, наконец, изволил вспомнить, зачем вообще туда явился, и оторвался от артефактов и чужих трудов, Ирриго меня пытал... - Макс поморщился, словно проглотил что-то горькое или чрезмерно солёное. - Нет, я зря так выразился. У тебя это создаст неверное впечатление, а я ведь не воспринимаю таким образом. Это не пытка - когда удовлетворяешь интерес, получаешь удовольствие и теряешь голову от ощущений, провалившись в безумный катарсис. Это больно, да, когда... - он вновь помедлил, а затем прижмурил глаза. - Нет, тебе не стоит знать подробностей того, что со мной происходило. Скажу только, что я получил, что хотел, и узнал достаточно, чтобы сводить неподготовленных людей с ума, - парень улыбнулся, безмятежно, с удовлетворением от хорошо проделанной работы. - Я узнал даже больше, чем хотел. Боль как её раскрывает Ирриго... она прекрасна. Это абсолютно особое ощущение, которое ты не получишь больше нигде и никак, и она не идёт ни в какое сравнение с банальностью вроде перелома или отката от кританувшего плетения, и с грубостью вроде Круциатуса - тоже. Это изящное, тонкое, восхитительное искусство. Оно разбирает тебя до основания, заставляя ощутить. По-настоящему остро. По-настоящему ярко и полно. Знаешь... - руки парня хотя и не дрожали, замерли в движении, - я только у него на стойке вспомнил, что означает "быть живым". Я почувствовал это, даже будучи по самый предел накачан некротиком. Когда тебя накрывает агония, а следующим мгновением всё заканчивается, и самое обычное состояние, в котором просто ничего не происходит, обрушивается как ни с чем не сравнимое удовольствие, это трудно не ощутить. Я мог бы всё остановить... - мокрая ткань вновь заскользила по рукам Лиама, перебираясь на вторую, - в любой момент - это было одним из изначальных условий. Так же, как и то, что всё воздействие обойдётся физическим аспектом, без психологического давления, а по окончании меня исцелят, как было. Как видишь, совсем безопасно. До неприличия разумно и продуманно, - парень усмехнулся. - Вот только я не хотел останавливаться. Чувствовать вдруг оказалось так восхитительно, что мне было совершенно без разницы, что я чувствую боль... Это было достойной иллюстрацией к нашей беседе. И каким-то совершенно ненормальным, но в то же время совсем фантасмагорическим счастьем. Бредово, конечно - ощущать именно так, когда откуда-то с границ почти бессознательного медленно выползаешь обратно - и осознаёшь, что слегка разобранным лежишь на стойке, без магии, без движения, пребывая в полной зависимости от малознакомого, в общем-то, человека. Но... думать я в тот момент не мог. Только чувствовать. И я чувствовал безмятежность. И... свободу, наверное. В тот момент мне ничего не надо было решать, ничего совершать, ни за что отвечать... Не потому, что не было возможности - а потому что это просто не было нужно. Ирриго от меня не требовал - ни определённых поступков, ни конкретных реакций, ни назначенных эмоций. Он просто ...был неподалёку. Рядом. И с ним рядом можно было... просто так же быть. Без ответственности за его чувства, без страха, что я обижу его, сделав что-то не так. Это "не так" - оно было органически невозможно. Для него всё было "так". И его не беспокоило, что я разломан, что я застрял вне норм и категорий, смешавшись с первосилой и утратив половину чувств. Он принимал меня - вот таким. Неправильным. Нечеловечным. Чудовищным... И не пытался перекроить. Не осуждал. Не оценивал. С ним рядом не было тепло... скорее немного прохладно. Но когда я свалился на него со стойки, исполненный восхищения и благодарности, не зная, как всё это выразить, как передать, что он только что для меня сделал - едва ли это сознавая, что подарил, и какой горизонт раскрыл, он обнял меня в ответ. Назвал коротким именем, хотя я представлялся Ами полной формой, и она так же представила меня ему. Обратился на "ты" первым... до этого мы общались в рамках полностью светской вежливости. Даже во время пыток - пока я был в состоянии думать и отвечать. Ещё более бредово звучит: салонное общение жертвы и палача, правда? А для него это - норма, быть вежливым при работе. И для меня было нормой - ответить ему тем же самым... В конце концов, для меня делали то, о чём я же просил. И вот он, вот этот человек, первым сократил дистанцию. Поддержал меня - до пошлости буквально. Стоять мне даже после лечения было довольно тяжко, и он, это вполне понимая, сперва предложил мне руку - иначе я бы, наверное, вообще не встал ещё с полчаса, а затем был мне опорой и позволял на нём висеть. И сам поддерживал. Молча. Он умеет молчать... И в его руках было спокойно и тихо. Тем же чувством - что не надо бежать, что можно не делать... что я не обязан за это - ничем. Что это не обещание и не залог. Одно здесь и сейчас, ни с чем, совершенно ни с чем не связанное...
Макс вновь прервался, заглянул в чужие глаза долгим глубоким взглядом.
- Я не знаю, - тихо проговорил он, - будет ли это тебе понятно. Это всё не кажется такой уж ценностью со стороны и скорее выглядит характеристикой моей личной неадекватности. Это ведь, в сущности, почти равнодушие по общим меркам - молчать. Но Ирриго не был ко мне равнодушен. Он спрашивал обо мне... и когда мог спросить что угодно - спрашивал, какие десерты мне по вкусу, какую музыку я предпочитаю, какие напитки и ароматы люблю. Это такая, если вдуматься, мелочь... Но тогда меня это до глубины души потрясло. Не знаю даже, что сильнее - его вопросы, или то, что ...мне нечего было на них ответить. Вот это осознание - что меня толком нет... оно не было ужасным. Но оно было абсолютно убийственным. До той степени, что меня ненадолго отпустила даже смерть. И... закономерно у меня случилась... ну можно считать, что истерика. Меня пробило на откровенности - и я высказывал ему весь свой экзистенциальный кризис. Без имён, без особой конкретики - но всё наболевшее, с чем мне было в то время тяжко жить. А он слушал. Я пытался остановиться где-то на середине этого потока сознания - а он вновь говорил, что всё в порядке. И что он выслушает всё, что я хочу ему сказать. И слушал... Не утешал. Не пытался оправдать или осудить. Давал советы - безукоризненно-точные, как его приёмы пыток. Исполнимые, вполне посильно, даже легко. Констатировал истины. Довольно очевидные - но почему-то от меня ускользавшие. Может, потому, что они означали новую метаморфозу - уже не мира вокруг, а моих жизненных аксиом. Какое-то иное понимание ...всего. Ещё он сказал одну удивительную вещь. Он сказал, что друзья не всегда могут понять тебя - но это не делает их менее важными и ценными. И что сила - не в том, чтобы от чего-то отказываться, а в способности принимать это решение: отказаться или же взять. От всего этого мне тогда стало как-то легче. А потом я ещё раз нахамил Тоду, и мы танцевали, - Макс улыбнулся. - С Ирриго, конечно, не с ним. Вот после этого я и решил для себя, что этот человек - мой друг, и никак иначе. Мы потом ещё общались, конечно. Ходили в кино и в театр, просто беседовали за чаем. Когда я вернулся с Островов - едва ли не собственной противоположностью, я думал, что этому настанет конец. И что он не потерпит в своей жизни столько хаоса, сколько из меня лилось. Но нет... Ирриго, как ни в чём не бывало, предложил мне чай, - парень рассмеялся. - Совершенно невероятный человек.
[icon]https://i114.fastpic.ru/big/2021/0220/d6/ad9096f3307b1473890fac80a6f360d6.png[/icon][status]Глашатай новостей[/status]

- Ты просто не привык к подобному, - Макс вновь улыбнулся.
Отмытые от крови руки Лиама ему нравились гораздо больше, и он, убедившись, что не пропустил ни пятнышка, так же вслепую, как прежде - чары создания воды, сплёл очищающее, бросив его на перемазанный кровью рукав своей куртки. Мысль о том, что проще было бы сразу магией вычистить чужие сбитые костяшки при этом в голову парня не постучалась ни прежде, ни теперь. Он хотел поухаживать за другом сам - он сделал ровно то, что хотел.
- Это не безразличие, - лезть в холодный и сырой рукав желания не было, и Макс поднял температуру воздуха вокруг него, заодно создавая небольшой компактный смерчик, просушивающий ткань. - Ирриго не всё равно, что со мной происходит, и он заботится обо мне. Но его забота... - парень помедлил, думая, как лучше сформулировать. - Она не переходит определённых границ, что ли. Он всегда готов выслушать, если мне есть, чем поделиться, неважно, радостным или не слишком, но при этом никогда не полезет в душу сам. Составит компанию, если свободен, но не будет навязывать её и требовать внимания. Поможет - но только по просьбе, или в ситуации, когда помощь очевидно необходима... Однако если его попросить, он сделает даже то, что кажется диким или малоадекватным в своей сути. Если подытожить всё, то он не стремится перекраивать мою жизнь под себя и диктовать мне то, каким я должен быть. Вместо этого он принимает то, какой она становится, и оставляет право выбора, каким быть и что делать, за мной. А сам остаётся рядом... где-то на расстоянии протянутой руки, чтобы можно было в любой момент дотянуться самым кончиком пальцев. Иногда мне кажется, что я просто пользуюсь и совсем ничего не могу дать ему взамен за это, - Макс вздохнул. - Ему ничего особо не надо. Компания, общение, танцы... мне кажется, этого так мало. Они и с Ами ровно так же проводят время в беседах и посещают приёмы... Ладно... - парень встряхнул головой и натянул подсохший рукав обратно, а чашку развеял, выплёскивая красновато-бурую от растворённой в ней крови воду в сторону. - Это не твоя беда, не забивай себе этим голову. А насчёт вопросов... - Макс пожал плечами. - Я ожидал, если честно, что Ирриго захочет получить обратную связь о минувшем сеансе или будет спрашивать об особенностях моего восприятия. Но не того, что он вот так вдруг заинтересуется мной. Тем, чем я живу... при этом это не была салонная вежливость, которой просто убивают время. В свете всем с высокой колокольни наплевать, чем занимается собеседник в свободное время, что он ест и пьёт - если это, конечно, нельзя использовать в какой-то интриге. Но и тогда об этом осведомляются совсем не так, - он рассмеялся и снова взялся за бутылку с пивом. - Это слишком прямая форма вопроса, это вульгарно и непозволительно. Это уронит авторитет - и не принесёт никакого результата, поскольку прямо никто на вопрос всё равно не ответит. Ирриго же тогда со мной общался совершенно обычно... И действительно хотел узнать то, чем интересовался. Тогда я это принимал как должное, поскольку не знал, что бывает иначе. Потом, когда узнал и понял, был изрядно удивлён. Чтобы этот человек, Игрок со стажем в жизнь - и вдруг вот так... так... просто, так по-человечески, так... уютно и близко - для совсем, считай, незнакомца, - Макс с новой улыбкой сделал глоток. - Это что-то вроде того, как если бы солнце вдруг встало на западе. Лиам, друг мой, я, конечно, та ещё заноза, но я умею ценить такие подарки.
[icon]https://i114.fastpic.ru/big/2021/0220/d6/ad9096f3307b1473890fac80a6f360d6.png[/icon][status]Глашатай новостей[/status]

- Тебе не за что извиняться, - Макс улыбнулся. - Это мне следовало думать лучше прежде, чем предлагать и делать, но... я не слишком владел информацией и очень сильно недооценил накал всей ситуации в целом. Так себе, конечно, оправдание.
Он покачал головой, а затем притянул Лиама ближе, обнимая. Оправдываться, не ощущая за собой вины, выходило из рук вон плохо, и парень не стремился этим бессмысленным делом заниматься. И не видел резона дальше выяснять, кто и в чём виноват - и виноват ли вовсе. Многократно важнее было совсем другое. Макс коснулся виском чужого виска.
- Спасибо, - тихо проговорил парень.
Он вполне уловил суть того, что пытался сказать ему Лиам. Что тот, ничуть не изменив своего отношения, примет Ирриго - не как часть своей жизни, но как часть чужой. И что личная вендетта не будет забыта, но горячая ненависть и попытки убить за одно появление сменятся холодной войной. И Макс был благодарен - за то, что его пусть не поняли, но услышали. И не ставят перед выбором, который он едва ли сумел бы сделать.
- Этого более чем достаточно.
[icon]https://i114.fastpic.ru/big/2021/0220/d6/ad9096f3307b1473890fac80a6f360d6.png[/icon][status]Глашатай новостей[/status]

- Угум, - кивнул Макс, однако не торопясь ни раскрывать объятий, ни творить новое чародейство.
Оброненная Лиамом фраза не то чтобы так уж тревожила его, но оставляла смутное ощущение беспокойства на неглубокой воде. Всё ещё шевелящихся волн, взметающих ил и песок, перекатывающих камешки на дне. Они должны были улечься и сами - спустя какое-то время. Оно было безжалостной и милосердной силой, стирающей и сглаживающей всё, однако сейчас парень не хотел оставлять последствия ему на откуп. И ему не нравилась даже мысль о том, что Лиам, надумав себе чего-то, будет стараться быть лучшим и правильным другом, заслуживая его расположение, хотя в этом не было никакой нужды.
- Лиам, послушай, - проговорил Макс. - Не считай, что ты мне чем-то обязан или должен выполнять какую-то норму хороших поступков, без которой моё отношение к тебе всенепременно станет хуже. Жизнь не столь беспощадна, как игры-новеллы, - он улыбнулся. - И не столь проста, как они. То, что я свёл знакомство ещё с кем-то, не значит, что я исчезну. Не значит, что моя жизнь там, где она касается твоей, радикальным образом обязана измениться. Я ценю сам факт того, что ты в ней есть - такой, какой ты есть. Мне приятно проводить с тобой время, общаться, создавать общие проекты и валять дурака - на это не влияют сторонние события. И не думай, что я забыл о том подарке, что приподнёс мне ты, - парень прижал Лиама к себе чуть крепче. - Что твои чувства и твоё отношение стали менее значимы для меня. Это не так. Я помню, что дорог тебе. И ты мне дорог тоже. Именно поэтому я рассказал тебе сразу, как только узнал, что такая новость для тебя - не пустячок. Иногда молчание - это тоже ложь, может быть, не по форме, но по сути. Не хочу лгать тебе, mein Freund, - парень коснулся лёгким поцелуем вихрастой макушки и поинтересовался. - А портал для возвращения ты поставишь сам или стоит мне? Тогда пойдём через Башню и торжественно влетим в окно.
[icon]https://i114.fastpic.ru/big/2021/0220/d6/ad9096f3307b1473890fac80a6f360d6.png[/icon][status]Глашатай новостей[/status]